Омовение и облачение умершего

Ни один народ не оставлял без попечения тел своих умерших: для всех был священным закон, говорящий о погребении, сопровождаемом приличными обрядами. В погребальных обычаях каждый народ, сообразно своему духу и характеру, выражал заботу о скончавшихся. Суеверные египтяне бальзамировали тела своих умерших, обвязывали их тонкой тканью, хранили их или в пирамидах, или в других местах. Воинственные и жестокие римляне омывали тело умершего холодной водой, намащивали его и сжигали на специально устроенном для этого костре. Когда пламя совершенно угасало, собирали пепел от тела, кропили его вином и молоком и помещали со слезами и духами в урну.
У народа Божия - ветхозаветных иудеев мы также встречаем погребальные обряды, но более кроткие, сообразные с человеческой природой, чуждые суеверия и бесчеловечности язычников. Иудеи не бальзамировали и не сжигали тел умерших, но намащивали их благовониями, обвивали тонким полотном и погребали в пещере или гроте (Ин. 19, 39-41). В память об умершем преломляли над ним хлеб (Иер. 16, 7), для выражения скорби о скончавшемся посыпали свои головы пеплом, иногда налагали на себя пост (1 Цар. 31, 13; 2Цар. 1, 12; 3, 35).
Святая вера Христова (т. е. учение Церкви, основанное на Святом Евангелии. - Ред.), сообщившая всем нам высокое понятие о человеке-христианине, побуждает с почтительностью смотреть на него и тогда, когда он лежит бездыханен и мертв. Умерший христианин теперь - как бы "добыча" смерти, жертва тления, но он член тела Христова (1Кор. 12, 27); в развалинах этого некогда величественного храма жил и действовал Животворящий Дух Божий (1 Кор. 6, 15 и 19); тело христианина освящено причащением Божественных Тела и Крови Христа Спасителя.
"Можно ли не воздавать почитания Господу Иисусу Христу, Которого умерший есть член? Можно ли презирать Духа Святого, Которого умерший был храмом?" (см. Слово 165-е, блаженного Августина). Наконец, это мертвое тленное тело христианина снова оживет и облечется в нетление и бессмертие (1 Кор. 15,53).
Поэтому наша Православная Церковь, освящая своими священнодействиями все важнейшие события в жизни христианина, не оставляет сына своего или дщерь (дочь) свою без материнского попечения и тогда, когда они перешли из этого мира в иную - Вечную жизнь. Трогательные обряды, совершаемые Святой Церковью над гробом православного христианина, - не просто торжественные или даже пышные церемонии (часто изобретаемые тщеславием и суетностью человеческой и не трогающие сердца православного человека и ничего не говорящие его уму). Напротив того, они имеют глубокий смысл и значение и, будучи основаны на святой вере, ведут начало от богопросвещенных мужей древности.
Когда тело православного христианина лежит бездыханным, тогда с материнскими попечениями Церкви об умершем начинаются и заботливые попечения о нем друзей, родственников и знакомых. Тело, или, по выражению Требника, "мощи усопшаго" (Последование погребения мирских человек. (В Требнике: "Последование мертвенное мирских тел". - Ред.), тотчас после смерти омываются - в знамение (в знак) духовной чистоты и непорочности жизни умершего и из желания, чтобы он в чистоте предстал перед Лицем Бога по Воскресении. Основанием для этого благочестивого обычая служит пример Божественного нашего Искупителя, Пречистое Тело Которого, по свидетельству святого Иоанна Златоуста (Беседа 84-я на Евангелие от Иоанна), по снятии со Креста было омыто, а также пример христиан времен апостольских, имевших обычай омывать тела своих усопших (Деян. 9, 37).
У писателей послеапостольских веков мы находим не только свидетельства об обычае омывать тела усопших, но и подробные описания совершения этого обряда в древней христианской Церкви. Так, из жизнеописания святой Макрины, сестры святого Василия Великого (и святого Григория, епископа Нисского), мы узнаём, что омовение совершалось над всеми частями тела умершего и что при совершении этого обряда пелись псалмы богодухновенного пророка и царя Давида.
Сочинитель 2-го слова на Книгу Иова, приписываемого обычно святому Златоусту, представляя трогательную картину нежной родительской заботы об умирающем сыне, упоминает и об омовении. "Когда сын испустит дух, то родители по повелению Того, Кто даровал им сына, заботятся о нем, распростирают (т. е. складывают крестообразно) его руки, закрывают глаза и омывают".
Но монахов и священников не омывают после смерти. "Егда (когда) кто от монахов ко Господу отыдет, понеже (и поскольку) не подобает (не положено) омыватися телу его, ниже (даже не) видетися отнюдь (совершенно) нагу, на сие учиненный (к тому определенный, на то назначенный) монах отирает мощи его теплою водою, творя прежде губою (губкой) крест на челе (на лбу) скончавшагося, на персех (на груди), на руках, на ногах и на коленах, вящще (более) же ничтоже" (Большой Требник. Последование исходное монахов).
"Егда кто от мирских священников отыдет ко Господу, приходят три священницы и снемлют его со одра (с постели), и полагают на земли на рогозинице (на плетёной рогоже). И понеже не подобает измовену быти, обнажену от священников (не положено омывать и обнажать священников), отирают его со елеем чистым" (Требник. Последование мертвенное над скончавшимся священником).
После омовения тела христианина одевают его в новые одежды, что знаменует новое одеяние нашего нетления и бессмертия (1 Кор. 15, 53) (Святого Иоанна Златоуста, Беседа 116-я, т. 6-й). Одежды одеваются сообразно званию или виду служения умершего. Этим указывается на то, что по Воскресении человек должен будет дать отчет Богу о том, как он исполнял свой долг в том звании, к которому был призван, ибо "вси оживут, кийждо же во своем чину" (1 Кор. 15, 22 - 23).
Итак, монаха облачают в монашеское одеяние и обвивают его мантией, для чего она разрезается несколько, и усопший обвертывается укроем, или пеленой (Ин. 11, 44), крестообразно ("Простирается мантия его косвенне (не прямо, наискось), и поднесше мощи с рогозины, простирают ю под мощи от ног даже до главы; и тако над погребанием вчиненный монах ножем обрезав край мантии, иже по обоих краех, свив же мощи мантиею, укроем (пеленой) вкупе связанным обвивает мощи: начен же от главы совершает кресты три - един у главы, второй у персий, третий у колен, оставшею же частию двоих укроев связует незе его" (Последование исходное монахов в Большом Требнике). Лицо его закрывается в знак того, что во время земной жизни умерший был удален от мира.
Умершего священника одевают сначала в обычные его одежды, потом и во все священнические одеяния и покрывают лицо его воздухом (т. е. покровом, которым покрывают Святые Дары, приготовленные для освящения) в знак того, что он был совершителем Таин Божиих и особенно Святых Таин Тела и Крови Христовых. Этот воздух не бывает затем в употреблении, но опускается с умершим в землю.
"Диакона же и прочих клириков такожде по облачении в обычных одеждах, в их чинови належная (положенные) одеяния облачении да будут (Требник митрополита Петра Могилы, 1646 г., с. 441.).
Усопшего архиерея облачают в архиерейские одежды. Епископ, постригшийся перед смертью в схиму, в схиме же и погребается, а обыкновенный (т. е. не схимник) - в епископских ризах (Определение Константинопольского Патриаршего Собора по вопросам Феогноста, епископа Сарайского, 1301 года. "Православный Собеседник", 1863 год, февраль, с. 167).
На умершего мирянина, одетого в новые и чистые одежды, полагают саван (лат. linteum, льняные пелены) - белый покров, указывающий на те белые одежды, в которые облачают человека по Крещении, и потому знаменующий то, что умерший сохранил до конца жизни обет, данный им при Крещении (В последовании Крещения, в "Чине, как во осмый (на восьмой) день приносят младенца в церковь, во еже омыти его" (после совершения Таинства Миропомазания. - Ред.), пелены, которые разрешает (от которых освобождает) при этом священник, названы по-гречески "саваном".).
Белый покров, возлагаемый ныне на умершего, заменил собой белые одежды, в которые имели обычай облачать умерших в древней христианской Церкви. Обычай этот восходит ко временам Самого Господа Иисуса Христа, Тело Которого было обвито чистым полотном (Лк. 23, 53). Тела святых мучеников облачались в чистые льняные одежды. О всеобщности этого обычая в древней христианской Церкви можно судить по словам блаженного Иеронима (в "Жизни Павла" - т. е. в творении блаженного Иеронима - "Жизнь святого Павла пустынника". - Ред.), который убеждает богатых своего времени не тратить богатства на погребальные одежды и не оставлять древнего и священного обычая облачать умерших в простые белые одежды. Святой Златоуст, объясняя значение белых погребальных одежд, называл их одеждами нетления и бессмертия.
Мы имеем самое осязательное (прямое) свидетельство о всеобщности этого обычая в древней Церкви: в Риме и в других местах находили тела древних христиан в белых одеждах. Эти белые одежды состояли, во-первых, из рубашки, которую древние называли плащаницей (греч. "синдоний"). Рубашка завязывалась подвязками, как обычно пеленают младенцев. Затем - головная повязка, называемая убрусом (греч. "сударем"), которая, хотя и называлась "головной", но покрывала не только лицо, но и всю верхнюю часть тела до ног.
В руки как архиерею, так и священнику, дается (вкладывается) Евангелие в знак того, что они возвещали людям учение Евангелия. Кроме Евангелия, в руки архиерея и священника обычно влагается также и Крест - символ спасения живых и мертвых. В руки монаху и мирянину влагают икону Спасителя в знак того, что они веровали во Христа и предали Ему душу, что они в жизни предзрели (как бы видели) Господа перед собой и теперь переходят к блаженному лицезрению Его (лицом к лицу) со святыми.
Когда наступит время полагать усопшего во гроб, тогда священник кропит святой водой тело умершего и ковчег (гроб) его извне и изнутри и абие (тотчас) влагает е (тело) в нем (Требник. Указ о провождении усопших на Святую Пасху и во всю Светлую неделю (седмицу) бываемый).
На чело умершего возлагается венчик (бумажный). Умерший христианин (символически) украшается венцом, как человек, боровшийся и с честью оставивший поле подвига, как воин, одержавший победу (Святого Иоанна Златоуста, Беседа 4-я на Послание апостола Павла к евреям). На венчике находится изображение Господа Иисуса Христа, Пречистой Богоматери, святого Иоанна Предтечи (и Ангелов) со словами "Трисвятого" ("Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас"). Этим указывается на то, что человек, окончивший свое земное течение, надеется за свои подвиги получить венец (2 Тим. 4, 7 - 8) ...по милосердию Триединого Бога и по ходатайству Божией Матери и Предтечи.
Когда появились венчики, возлагаемые на чело умершего в таком виде, то есть с изображением Господа Иисуса Христа, Божией Материи и святого Предтечи и с текстом Трисвятого, исторически определить трудно ввиду недостатка свидетельств. В Требнике, употребляемом в настоящее время, и в Требнике митрополита Петра Могилы нет ни одного намека на обряд увенчивать умершего. Вероятно, этот обычай соблюдался из рода в род и был настолько всеобщим в Церкви, что не требовал положительных узаконений и правил, оставшись, таким образом, незамеченным в истории (в исторических церковных книгах), ввиду его всеобщности и обычности.
Тело умершего покрывается священным покровом в знак того, что он, как верующий и освященный Таинствами, находится под покровом Христовым.
Над умершим архиереем и священником читается Евангелие, по словам (святого) Симеона, митрополита Солунского, в умилостивление Бога. "Ибо, - говорит он, - какая другая может быть жертва Богу в умилостивление о предлежащем (т. е. об умершем), как не сия, то есть благовествование о Воплощении Бога, Его учении, Таинствах, даровании оставления согрешений, спасительных Страданиях за нас, животворной Его смерти и Воскресении" (Новая скрижаль, часть 6-я, гл. 22, п 2). Евангельское слово выше всякого "чинопоследования", и его прилично (следует) читать над освященными (т.е. посвященными во епископа и пресвитера). (Святого) Симеона, митрополита Солунского, "Разговор о священнодействиях", п 326).
Над умершим мирянином и монахом (а также и диаконом. - Ред.) читается Псалтирь. Это чтение утешает сетующих об усопшем и располагает их к молитве о нем Богу. Так как чтение Псалтири по умершему назначается преимущественно для молитвы о нем, то прерывается оно поминовением усопшего, с особым молитвенным обращением к Богу, с произнесением имени покойного. Обычаем принято повторять такое молитвенное обращение к Богу по окончании нескольких псалмов, отделяемых в книге Псалтирь словом "Слава". Эта молитва, начинающаяся словами "Помяни, Господи Боже наш... ", печатается не между псалмами, а в "Последовании по исходе души от тела", которое находится как в Псалтири малой, так и в Псалтири с последованием (Следованной Псалтири).
В древней христианской Церкви над гробом христианина пелись псалмы все время, пока умерший оставался непогребенным. Трогательное зрелище представляет нам святой Григорий, епископ Нисский, описывая то, как при гробе сестры его, святой Макрины, всю ночь пелись псалмы и как эта торжественность напоминала те катакомбы, в которых собирались первые христиане для совершения молитв над гробами мучеников (Святой Григорий Нисский. Жизнь святой Макрины. Том 2, с. 200.).
Иногда, впрочем, и в древности, как и в наше время, чтецы читали Псалтирь над умершим, что можно видеть из слов святого Златоуста: Для чего, спрашиваю я тебя, призываешь ты пресвитеров и поющих псалмы? Не для того ли, чтобы они и тебе доставили утешение и почтили мертвого?" (Святого Иоанна Златоуста, Беседа 29-я об усопших).
Не без причины и не без цели Церковь с древних времен определила читать над гробом умершего Книгу Псалмов, а не другую Книгу Священного Писания. Православный христианин должен с радостью провожать брата своего (или сестру свою) от земли странствия, кровавых подвигов и трудов в блаженную Страну Вечности и петь торжественный псалом и гимн Богу, освободившему усопшего от уз мира. С другой стороны, смерть наших ближних возбуждает в нас столько разнообразных чувств и мыслей! Что же лучше всего петь нам над гробом наших ближних, как не Псалтирь, которая отображает все многообразные движения души нашей, так живо сочувствует и нашей радости, и нашей скорби, столь много приносит утешения и ободрения скорбящему сердцу? (См. святого Григория Нисского, Слово на день Вознесения Господня, и блаженного Августина, предисловие к Толкованию на псалмы). Наконец, Книга Псалмов такова, что всякий молящийся и читающий ее может произносить ее слова как свои собственные, чего нельзя сказать ни о какой другой книге (Святого Афанасия Великого, Послание к Маркеллину о толковании псалмов). Поэтому, слыша над гробом христианина голос чтеца, думаешь о том, что молитва богодухновенного пророка и царя Давида как бы произносится запечатленными (закрытыми) устами самого умершего: он как бы сам из гроба умоляет милосердие Божие о своем помиловании.