ЗНАЧЕНИЕ И ВСЕОБЩНОСТЬ ВЕРЫ В БЕССМЕРТИЕ

Отрицатели думают, что наша святыня - жизнь загробная - только утешительная мечта, она скрашивает нашу тяжелую и прозаическую жизнь своими грезами, но сама - только греза, не более: умер человек, истлеет и развеется тело... и все исчезнет, как туман. И эти думы, основанные на нашем полном равнодушии к своему духовному миру, на нашем религиозном невежестве, на потворстве своим животным страстям, приводят многих к ужасному концу! Только верой в свое бессмертие человек постигает всю разумную цель свою на земле. Многие самоубийцы покончили с собою (и ныне кончают) из-за одной и той же духовной болезни - отсутствия высшей идеи существования в душе их.
В наше тяжелое и ответственное время материализм, отрицая в человеке человека с душою, с правами на бессмертие, проповедует какую-то правду, какую-то честность, какие-то стремления к лучшему порядку, к благородным целям, не замечая, что все это делается ненужным при том, указываемом им, случайном порядке бытия, где люди, по его словам, толпится, как мошки в жаркую погоду в огромном столбе, сталкиваются, мятутся, плодятся, питаются, греются и исчезают в бестолковом процессе жизни, чтобы завтра дать место другому такому же столбу. Если это так, тогда не стоит работать над собою, чтобы к концу жизни стать лучше, чище, правдивее, добрее. Зачем? Для обихода в несколько десятков лет? Для этого нужно лишь запастись, как муравью, зернами на зиму, практически умением жить такой честностью, синоним которой - "ловкость", столькими зернами, чтобы хватило на жизнь, иногда очень короткую, чтобы было тепло, удобно... Какие же идеалы для муравьев?" (Гончаров).
В семьях наших о высших целях жизни почти не упоминается, а об идее бессмертия не только уж вовсе не думают, но даже слишком нередко относятся к ней насмешливо. И это при детях, да даже еще, пожалуй, с нарочитым назиданием. Вопрос о бессмертии - самый жизненный: вся наша жизнь, как личная, так и общественная, зиждется на вере в бессмертие души и будущую жизнь.
Отнимая от себя небо и делая себя исключительно земным существом, человек волей-неволей прилагает себя к скотам бессмысленным и уподобляется им. Теперь многие - христиане лишь по паспорту. Многие даже ходят в церковь и молятся, а в бессмертие души своей едва ли верят, просто, наконец, об этом не думают. Есть и другие натуры: с виду часто грубые и порочные, а между тем природа их, быть может, им самим неведомо, давно тоскует по высшим целям и смыслу жизни.
Бессмертие человека состоит в том, что душа его по смерти тела продолжает жить отдельно от тела, и человек за гробом продолжает свое существование в другом мире, правда, в другой форме и других условиях. Смерть не прерывает существования человека, а только видоизменяет его. На земле люди называют одних живыми, а других мертвыми. Но кто же мертвый? Это не человек, а часть человека - тело. Оно и предано земле, а главная часть человека, образ и подобие Бога, душа - жива! Она перешла в мир загробный и живет там. Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых, и земная жизнь наша только есть начало, приготовление к жизни вечной, нескончаемой. Нет и не было ни одного народа, который не ожидал бы будущей жизни. Это чувство присуще душе человеческой. Вспомните Египет, Грецию, Рим, Индию... Конечно, форма выражения этой будущей жизни, характер и степень ее развития не у всех народов одинаковы. Языческие религии представляют, чаще всего, более или менее ясные гадания об истине бессмертия души, и только христианство сообщило вере в бессмертие и загробную жизнь полную достоверность и истинное выражение, ибо оно не учение человеческое, а Богооткровенная истина.
Вспомните древнегреческого писателя, историка Плутарха, который много в своей жизни путешествовал и много видел разных стран и народов и который писал: "Обойдите вы всю землю, вы увидите много во всем различий; вы увидите селения, где нет никаких законов; увидите людей, которые не знают, что такое деньги; встретите города без укреплений, целые племена, не имеющие жилищ, но нигде вы не найдете стран или народа, среди которых не строились бы алтари и жертвенники, где не сжигались бы жертвы и не возносились бы молитвы к небу". Есть религиозное ощущение, значит, есть и то, что в нем дано, то, что в нем ощущается. Есть Бог в нас - значит Он есть. Это чаяние вечной жизни, которое искони существовало в человеческом духе как нечто свышеприрожденное ему, получило полное и совершенное развитие в христианстве.
С поразительной силою убеждения говорит, например, апостол Павел о воскресении и будущей жизни в 1-х Посланиях к Коринфянам и Солунянам. Загробная жизнь сделалась у апостолов предметом твердой и непоколебимой уверенности, потому что им дано было зреть воочию эту посмертную жизнь в лице воскресшего Христа. Эта благодатная вера воодушевляла первых христиан, она же ярко светилась в жизни Святых Божиих, и почти на наших глазах так ярко проявлялась, например, в жизни прел. Серафима Саровского, старца Амвросия Оптинского, о. Иоанна Кронштадтского, которые еще на земле как будто переступили таинственную грань мира сего и жили далеко за его пределами. Они имели только благодатное знание о будущей жизни, отблеск которой словно отражается на их всегда детски радостных лицах и в восторженных речах, как людей, подобно Ал. Павлу, испытавших "восхищение до третьего неба" и слышавших там "неизреченные глаголы".
Вот и нам в христианской жизни необходимо благодатное знание о будущей жизни или твердая уверенность в вечной жизни, светом и дыханием которой жили и живут истинно верующие христиане. "Заповедь Его есть жизнь вечная!" Между тем для нас вечная жизнь, большею частью, туманный вопрос философии, который материалисты и атеисты совершенно отрицают, основываясь на том, что их царь - рассудок - не принимает этого. Правда, находятся среди них благодетели человечества, которые говорят и заботятся об "общем благе" людей. Но прислушайтесь к речам этих проповедников общечеловеческого благополучия: вы слышите постоянно высокие фразы о самопожертвовании, о свободе, братстве и т. д., одного только вы не найдете в этих речах - слова "Бог" и "Христос". Оказывается, ни Бог, ни Христос не нужны этим мечтателям, которые хотят устроить это благополучие на земле без сверхчувственной помощи и потому сознательно отрекаются от христианства. А это отречение от христианской религии равносильно отрицанию в жизни всякого нравственного смысла. Справедливо еще в древности сказано Тертулианом, что душа наша по природе христианка.
Люди, приближающиеся к совершенству, достигшие чистоты сердца, "стяжавшие Духа Божьего", находясь еще в мире, имеют дерзновение перед Вседержителем, входят в чертог Его, где ангелы и духи святых. Еще будучи в теле, они твердо знают, что будут царствовать со Христом потому, что еще здесь, на земле, познали сладость Божественного озарения и действие силы Его. Сверхъестественные дары Богообщения, получаемые душой, еще находящейся в теле, служат только залогом небесных благ, о которых нельзя человеку и рассказать, ибо нет у нас образов, нет слов для их изображения. Уже в настоящей жизни, поднявшись на вершины духовной высоты, эти святые люди переживают блаженство и радость, подобные вечной небесной радости в будущем веке. Они были еще здесь ангелами, целя всяческие недуги душевные и телесные; преображались на молитве, сияя, Фаворским светом: им повиновались стихии, пред ними преклонялись люди и звери, растения, вода и воздух.
Свои мысли, свои видения, созерцания они оставили нам в своих творениях, и нот на основании этих творений, как озаренных свыше, мы и будем говорить о будущей жизни, жизни по ту сторону гроба.